О тоске по дому во Франции говорят - mal de pays. Это когда чувство родины болит как, скажем, голова, сердце или печень.
Скоро будет девять месяцев, как я с маленьким рюкзаком сел в «Ласточку» до Минска, отлучившись, как тогда думал, на две недели — из совсем другого мира, в который дорогу теперь не найти.
В Ренне, где мы обитаем с начала осени, казалось бы, есть чем лечиться. Среди типовых домов, строившихся в семидесятые, нет-нет да и забудешься, представив себя в родном Чертаново. Березки, опять же, которые здесь причудливо соседствуют с пальмами. Даже алкоголики у супермаркетов почти такие же, как у моей ближней «Пятерочки» на пути к метро — единственно, что просьбу подкинуть на утренний пиво начнут с «Прошу прощения, месье, не могли бы вы...»
Бездомные здесь вообще подчеркнуто церемонны — и все с ними тоже. Когда ко мне на улице обращаются как-то особенно вежливо, первым делом думаю, не слишком ли помятый у меня с утра вид.
...Букинистический развал на площади Святой Анны в сердце старого города — слишком жестоко для человека без своего угла. Книги стоят копейки, но на своем горбу много не унесешь. Здесь, кстати, никому не рассказали про кэнселинг российской культуры. На видном месте лежат не только непременные Толстой, Достоевский и Пастернак, но и переводы Улицкой и Юрия Рытхэу вместе с альбомами репродукций Репина. Кажется, здесь до сих пор не могут оставить привычку судить нас по русской классике. Даже мою, как оказалось, совершенно непроизносимую для местных фамилию регулярно переиначивают на «мсье Чехофф». Впрочем, однажды побывав "мсье Сосиска", перестал чему бы то ни было удивляться.
С тех пор, как мы водворились в Бретани, стало очень трудно что-либо сюда писать. Наша повседневность — воровство моментов у нынешнего черного года. Большие и маленькие путешествия, прогулки вдоль моря, гостеприимство новых знакомых, попытки окунуться в местную музыкальную среду - маленькое частное carpe diem во всей неуместности на фоне мира, в котором стоим.
Такие дела.
